Кудрат Эргашев - Позывные — «02»
Вскорости удачно подкинула наследство одинокая тетя. Причем с домом. Можно было, особенно не задумываясь, жить на ее сбережения некоторое время. А тут подоспел его величество фарц: джинсы, батнички, туфли, юбки, вельвет, марля! Тут тебе и общение с экзальтированными милыми девочками-«лапочками», сосущими сигарету за сигаретой, а уж сколько кофе входило в эти тщедушные тела!!! Наверное, они состояли из одного давления! И худо-бедно за бесконечными коктейлями. Фарид как-то уже сам привык быстро обделывать многие доходные дела.
Иногда он приглашал какую-нибудь «лапочку», — имя не имело значения, — и она ночевала пару дней у него. Одна «лапочка» исчезала, появлялась другая, третья — в общем, это было удобно и совсем не хлопотно.
О браке девицы не заговаривали: Фарид сразу же ставил точки над «и», да и девицы ничего не требовали, разве что иногда «тасовались»: старые знакомые нет-нет да и появлялись опять в его доме будто впервые.
Все было ничего, но не было полной уверенности в завтрашнем дне, не было, — и он сам это чувствовал, — в нем той вальяжности, с какой, он видел, воротилы швыряют деньги, делают богатые подарки тем же «лапочкам», а он себе этого позволить пока не мог…
Но что самое главное — его снедала необыкновенная гордыня. Да! Он считал себя выше, умнее всех этих жлобов, даже с самыми большими «бабками». Подумаешь, «бабки!» Пусть ты разговариваешь сегодня со мной небрежно, — я презираю тебя! И рано или поздно буду «иметь» во много раз больше тебя, а уж умнее тебя я и сейчас!
Фарид знал, что все это «пока». Пока его окружают эти дебилы, пока он пьет с фарцовщиками и дешевками и ведет разговоры на уровне неандертальцев: кто сколько выпил, где что «дают». Все пока… Он знал, что будет еще и «завтра». Какое оно конкретно будет, он не совсем представлял, но в настоящий момент, анализируя свою жизнь, он был в общем-то доволен.
А что? Он свободен. Семьи нет и не надо. Брак как форма существования людей почти изжил себя. Не дай бог все эти пеленки, распашонки, жировки, соленья, варенья на зиму. Да еще работа с 10 до 7 или с 8 до 5! Деньги? Тьфу! Небольшие, но есть! Спит с кем хочет и когда хочет! Одет — дай бог всякому! Хата есть! Здоровье? Пока не жалуется! Сам себе и судья и хозяин. Угрызения совести? Для закомплексованных болванов!
Иногда Фарид спрашивал себя: мог бы он убить человека? И где-то, только для себя, отвечал: «А что? Мог. Если бы это было очень надо и если был бы уверен, что никто не узнает и ничто ему за это не будет. Подумаешь! Убить жлоба, каких тысячи, миллионы. И не заламывать истерично руки: «Ох, убил! Ах, убил!» Да, убил! Потому что это я! Я! Захотел — убил!»
По-настоящему завидовал Фарид только «каталам» — крупным картежникам. Не их уму, — он беседовал со многими и знал: умом особым они не блистали, а их дерзости, рисковости и иногда купеческой бесшабашности. Вот, пожалуй, кем он мог стать, если бы не был трусом. Он не любил рисковать, любил видеть, как говорили картежники, «прикуп» на столе только снизу.
И еще Фарид с завистью слушал рассказы-басни о том, что кто-то сначала проигрывал столько-то «штук», потом отыгрывал свои и выиграл еще столько-то. Причем в разговорах назывались иногда почти четырехзначные цифры сумм, проигранных и выигранных «каталами». Это звучало как музыка…
Фарид согласен был в мечтах один разок выиграть одну из этих сумм. Но одно дело мечты, другое — воплощение… А вдруг проиграешь? Нет, нужен был миг, всего один миг, когда он, Фарид, схватит удачу и одним махом переплюнет всех этих жлобов…
И вот судьба наконец послала ему выигрышный шанс…
А появился этот шанс с приездом этого придурка Акрама, бывшего институтского товарища, ныне кишлачного учителишки.
Сначала они были в институте просто так: «Здравствуй — до свидания». Потом Фариду понадобился именно такой, прилежный и в чем-то недалекий, друг. Он писал для него конспекты, выкрикивал «я», если Фарид отсутствовал на лекционной проверке, ходил вместе с ним на свидания, если подруга очередной его девушки была «страшненькой» и, главное, всегда восхищался им, а это льстило Фариду.
И когда в этот раз Акрам приехал после долгого перерыва и нашел его, Фарид даже сначала обрадовался: все-таки «верный товарищ, институтские годы», а у него, у Фарида, кап раз сидели в гостях две девицы.
Потом, выпив за встречу, Акрам понес вдруг что-то про горы, школу, детишек; девицы заметно поскучнели и стали смотреть на провинциала с пренебрежением.
Но Акрам не замечал этого. Плюс ко всему, он стал ухаживать не за той, за какой надо…
Вечер был скомкан… Фарид ушел провожать девиц, а вернувшись, застал Акрама спящим в кресле. Будить не стал, а просто прикрыл пледом.
Наутро, а было уже часов двенадцать, друзья позавтракали в одном из ресторанов и вышли в сквер посидеть на скамеечке, покурить.
Фарид прикидывал, как бы «повежливее» отделаться от друга, которого он про себя охарактеризовал как «вчерашний день».
— Что бы ты сделал, если бы у тебя вдруг стало много-много денег? — неожиданно спросил Акрам, щурясь от мягкого солнца.
Фарид снисходительно скосил на него глаза и снова закрыл их: эта проблема волновала его самого всю жизнь.
«Дилетант», — вяло подумал он.
— А я бы… — Акрам с удовольствием потянулся и подержал ноги на весу. — Я бы…
— Ну что бы ты? — не открывая глаз, спросил Фарид.
— Купил бы вон тот цветочный киоск и раздавал всем женщинам бесплатно цветы! «На! На! На!» Даже вон той — старой! «Бери!» Или… видишь, детишки идут?
По дальнему тротуару двигались, охраняемые воспитательницей, детишки. Для безопасности они держали друг друга за край одежонки.
— Я бы купил лоток с мороженым и раздавал им.
— Простынут… — чтобы хоть что-то возразить, сказал Фарид.
— Или закупил бы кабак, а шикарная баба пела бы только для меня, под оркестр? А?
— Неплохо, — так же лениво оценил Фарид.
— Машины бы у меня, конечно, были штуки три: один «Жигуль», «Волга» и одна какая-нибудь спортивная… Слушай, а если бы я действительно нашел клад? А?
— Угу… — буркнул Фарид. — Тебя бы вызвали на сцену, вручили бы диплом I степени, и пионеры сделали бы тебе вот так, — и Фарид показал «Салют».
— Ну что же… и это неплохо. Слушай, я пойду сейчас по своим делам, а мой рюкзачок пусть у тебя полежит… Я его там в углу бросил… Ладно.
— Только, старик, не усложняй мне жизнь! Скажи конкретно, когда придешь за вещами?
Этим Фарид хотел спросить: когда ты уберешься?
— К вечеру, а может быть, завтра… Мне тут к знакомым надо заскочить…
Фарид пошел в бар, посидел там часа полтора: с кем-то увиделся, о чем-то договорился, выпил и вдруг подумал о рюкзаке и о странном разговоре…
Словно какая-то сила погнала его с места. Он помчался домой, заперся на ключ и развязал рюкзак…
* * *Фарид с трудом разыскал Юрку-«Быка», одного из немногих воров «в законе», гулявшего пока на свободе.
— Не гони фуфло! — не поверил Юра.
— Клянусь! Сам трогал, — заверил Фарид.
— Нет, — сказал Юра. — «Рыжье» и «мокряк» я не потяну!
— Какой «мокряк»? — возразил Фарид. — Обыкновенная квартирная кража.
Юра задумался.
— В этом что-то есть. А товарища твоего куда денем? Он же в милицию побежит?
— Попытаюсь напугать. Он такой «фофан», за ним наверняка идет хвост. А я его монеты видеть не видел! Они же в рюкзаке. И потом… Вы же мои шмотки прихватите? Если начнет скандалить, я знаю, как с ним говорить…
Юра задумался опять и надолго. Фарид деликатно молчал рядом.
— Лады… — сказал наконец решительно Юра. — Только об этом — фу! Я тебя из камеры достану! Учти!
— О чем разговор? — оскорбился Фарид. — Что, я мальчик? Сам под себя…
Юра жестом остановил его:
— А за свои шмотки получишь у «Прыщавого» — бармена… Попросишь две шоколадки. В одной под оберткой «Аленка» будут «бабки», другую на глазах открыто разломи «кадрам». Запомнил?
— В «Аленке»… у «Прыщавого»…
— А остальная доля, братка, если ты меня не обманываешь, будет позже. Я тебя сам найду. Даже если лбом стукнешься, ты меня не знаешь? Понял? И не рыпайся. За тобой будут следить. После такой «кражи»…
* * *— Значит, так! — обратился Санджар к собравшемуся активу дружинников. — Карманники, «автомобилисты», «каталы» иногда собираются в ресторане. Ваша задача: в ресторане ни во что не вмешиваться. Следить, к кому и с чем подойдет вот этот человек, — и он показал фотографию Аминова. — Сообщать о всех его действиях. Ну и, вы сами понимаете, осторожность и еще раз осторожность…
* * *Фарид нервничал. Время подходило делать второй ход в игре, а тут появились некоторые темные места. Во-первых, не появлялся Акрам. Неужели загулял? Или взяли? Очень уж не понравился ему тот лейтенантик, что допытывался насчет гостей и их вещей. Если Акрама взяли, почему лейтенант не спросил про рюкзак? Впрочем, даже если его взяли, ему нет смысла рассказывать о рюкзачке? А если его задержали с частью монет? Неужели пошел «сдавать», придурок? Может, не нужно было на «Быка» выходить, а самому все решить с Акрамом? Опасно. Неизвестно, где Акрам взял монетки… Если бы клад, сдал наверняка, не кретин же, понимает, что крупная премия. Значит, там что-то не то… Вот и думай здесь, дорогой Фарид, думай! Значит, появляться только в открытых местах и только с бабами! Или вот что: устрою я им целую серию шушуканий. Пусть разбираются. А что за мной следят — это и ежу понятно…
